- Ваше величество, позвольте мне присоединиться к 12-ти сильнейшим рыцарям Империи, Рыцарям Круглого Стола.
- Просишь награды за захват Зеро? – поинтересовался король, при этом выражение лица у него было весьма довольным.
- Ты… - прошипел Лелуш, но Куруруги ткнул его рожей в ковер, как будто бы хотел заставить попробовать на вкус.
- Я же говорил тебе, Лелуш…Я изменю этот мир изнутри, - пафосно изрек он, при этом не поясняя, каким именно образом он это собирается делать, и еще сильнее склонил его к близкому знакомству с ковром.
- Это как, продав друга что ли? – Возмутился принц Британский, отплевываясь от пыли: палас не стирали со времен основания Империи, чем, собственно, и объяснялась его серый окрас и абсолютно дикий запах.
- Отлично. Такой ответ мне по душе, – король разулыбался, как статуя Будды. – Тогда я приказываю тебе, Рыцарю Круглого Иди… - король закашлялся, - Стола, прикрыть левый глаз Зеро, - исправился он и, немного подумав, добавил шепотом: - а лучше оба. Рано ему еще…
- Есть, Ваше Величество…

Что случилось с Лелушем после проведенной экзекуции, никто не знает. Не исключено, что он продолжил знакомство, но уже с полом тюремной камеры, а не с почти ставшим родным ковром. Впрочем, это наверняка было сделано исключительно для его же блага. В камере хоть пахло поприличнее. Здесь кошек привечали не столь часто, как в Тронном зале. А еще Лелуш был готов поклясться, что видел за троном чью-то нижнюю часть тела в невероятно замусоленных портах. Он искренне понадеялся, что мух нарисовало его воображение. Как и неаппетитную кучу рядом с видавшей виды переполненной ночной вазой. Теперь он точно понял, что имели в виду, когда говорили, что «король отошел от дел мирских».

-Какие будут его приказания, ваше Величество? – Сузаку преданно опустил очи долу.
- Рыцари – те, кто приближен непосредственно ко мне. Так что понимай все буквально… - по-отечески улыбнулся король.

Прошла уже неделя, а в Академии Эшфордов все продолжали замечать, что походка Куруруги Сузаку весьма изменилась. Рыцари же понимающе улыбались, с садистским великодушием предлагая ему стулья, от которых тот шарахался, будто от чумы.

Рыцарство не такое прекрасное, как мы его себе представляем.